Неточные совпадения
— А знаешь, я о тебе думал, — сказал Сергей Иванович. — Это ни на что не похоже, что у вас делается
в уезде,
как мне порассказал этот доктор; он очень неглупый малый. И я тебе говорил и говорю: нехорошо, что ты не ездишь на собрания и вообще устранился от земского дела. Если порядочные люди будут удаляться, разумеется, всё пойдет Бог знает
как. Деньги мы платим, они идут на жалованье, а нет ни школ, ни фельдшеров, ни повивальных бабок, ни
аптек, ничего нет.
В аптеке худощавый провизор с тем же равнодушием, с
каким лакей чистил стекла, печатал облаткой порошки для дожидавшегося кучера и отказал
в опиуме.
— А ведь
в сущности предобрый! — заметил Леонтий про Марка, — когда прихворнешь, ходит
как нянька, за лекарством бегает
в аптеку… И чего не знает? Все! Только ничего не делает, да вот покою никому не дает: шалунище непроходимый…
Я воротилась к матери, она ничего, добрая, простила меня, любит маленького, ласкает его; да вот пятый месяц
как отнялись ноги; что доктору переплатили и
в аптеку, а тут, сами знаете, нынешний год уголь, хлеб — все дорого; приходится умирать с голоду.
— Что ж ты молчишь? Сама же другого разговора просила, а теперь молчишь! Я говорю: мы по утрам чай пьем, а немцы кофей. Чай-то, сказывают,
в ихней стороне
в аптеках продается, все равно
как у нас шалфей. А все оттого, что мы не даем…
— Ты вот дай мне, а не то хоть припиши
в аптеку какой-нибудь масти, чтобы можно мне промеж крыл себе ею мазать. Смерть
как у меня промежду вот этих вот крыл-то, смерть
как ломит с вечера.
В главной больнице, бывшей до того времени
в ведении приказа общественного призрения, умывальники горели
как жар. Краснов, по очереди с специалистом Вилковым, ежедневно посещали больницу, пробовали пищу, принимали старое белье, строили новое, пополняли
аптеку и проч. Губернатор, узнав о такой неутомимой их деятельности, призвал их и похвалил.
— Да для чего
в уездном городе знать адрес? Здесь все знают
аптеку, — произнесла насмешливо Миропа Дмитриевна, видимо, начавшая что-то такое тут подозревать, и потом прибавила: —
Как же ты можешь распечатывать чужие письма?
Идя
в аптеку, Аггей Никитич соображал,
как его встретит пани Вибель —
в таком ли дезабилье,
в каком она явилась, когда он увидел ее
в первый раз, или принарядится?
«Но Аггей Никитич весьма часто ездил
в уезд и, может быть, там развлекался?» — подумала она и решилась
в эту сторону направить свое ревнивое око, тогда
как ей следовало сосредоточить свое внимание на ином пункте, тем более, что пункт этот был весьма недалек от их квартиры, словом, тут же на горе,
в довольно красивом домике, на котором виднелась с орлом наверху вывеска, гласящая:
Аптека Вибеля, и
в аптеке-то сей Аггей Никитич последние дни жил всей своей молодой душой.
Я часто бегал к нему
в аптеку за содой и магнезией для взрослых, которые постоянно страдали «изжогой», за бобковой мазью и слабительными для младенцев. Краткие поучения провизора внушали мне все более серьезное отношение к книгам, и незаметно они стали необходимыми для меня,
как пьянице водка.
Однако Джону Келли скоро стало казаться, что у незнакомца не было никаких намерений. Он просто вышел на платформу, без всякого багажа, только с корзиной
в руке, даже, по-видимому, без всякого плана действий и тупо смотрел,
как удаляется поезд. Раздался звон, зашипели колеса, поезд пролетел по улице, мелькнул
в полосе электрического света около
аптеки, а затем потонул
в темноте, и только еще красный фонарик сзади несколько времени посылал прощальный привет из глубины ночи…
Нет, я не
в силах видеть,
как вы мучаетесь! Бороться не можете, Павлик?
В аптеку! Рецепт есть?
— Тут заявленьице по вашей части-с, — обратился член управы к Андрею Ефимычу после того,
как все поздоровались и сели за стол. — Вот Евгений Федорыч говорят, что
аптеке тесновато
в главном корпусе и что ее надо бы перевести
в один из флигелей. Оно, конечно, это ничего, перевести можно, но главная причина — флигель ремонту захочет.
Не могу сказать, до
какой степени было это справедливо; но доктор этим не удовольствовался: он утверждал, что у меня есть какое-то расширение
в коленках и горбоватость ножных костей, что для этого также нужно телодвижение на вольном воздухе и продолжительное употребление декокта (
какого не помню), которым предлагал снабдить меня из казенной
аптеки.
— Уж я не знаю,
как быть, — начала Раиса. — Доктор рецепт прописал, надо
в аптеку сходить; а тут наш мужичок (у Латкина оставалась одна крепостная душа) дровец из деревни привез да гуся. А дворник отнимает: вы мне, говорит, задолжали.
— Буду продолжать медикаменты,
как вы говорите, Крестьян Иванович, буду продолжать и
в той же
аптеке брать буду… Нынче и аптекарем быть, Крестьян Иванович, уже важное дело…
Сегодня во время антракта на приеме, когда мы отдыхали и курили
в аптеке, фельдшер, крутя порошки, рассказывал (почему-то со смехом),
как одна фельдшерица, болея морфинизмом и не имея возможности достать морфий, принимала по полрюмки опийной настойки. Я не знал, куда девать глаза во время этого мучительного рассказа. Что тут смешного? Мне он ненавистен. Что смешного
в этом? Что?
Приходил маленький, рыженький, с длинным носом и с еврейским акцентом, потом высокий, сутулый, лохматый, похожий на протодьякона; потом молодой, очень полный, с красным лицом и
в очках. Это врачи приходили дежурить около своего товарища. Коростелев, отдежурив свое время, не уходил домой, а оставался и,
как тень, бродил по всем комнатам. Горничная подавала дежурившим докторам чай и часто бегала
в аптеку, и некому было убрать комнат. Было тихо и уныло.
Соломонида Платоновна (Дурнопечину).Видишь,
как она к тебе твердо верность-то хранила… Ах вы, дурачье, дурачье круговое! Нечего, впрочем, тут про-клажаться-то! Изволь сейчас же одеваться и поедем!.. Мне надобно еще
в аптеку заехать: пишут, что холера около нас началась.
Сменясь с дежурства, усталый, Орлов вышел на двор барака и прилёг у стены его под окном
аптеки.
В голове у него шумело, под ложечкой сосало, ноги болели ноющей болью. Ни о чём не думалось и ничего не хотелось, он вытянулся на дёрне, посмотрел
в небо, где стояли пышные облака, богато украшенные красками заката, и уснул,
как убитый.
— Извольте. Только мое лекарство будет не из
аптеки, вот рецепт: «Возьми небольшой чистенький дом,
в самом дальнем расстоянии от Никанор Ивановича, прибавь мебель, цветы и книги. Жить,
как сказано, тихо, спокойно». Этот рецепт вам поможет.
Шипучин. Сейчас. (Мерчуткиной.) Вам не втолкуешь. Да поймите же, что обращаться к нам с подобной просьбой так же странно,
как подавать прошение о разводе, например,
в аптеку или
в пробирную палатку.
— Уф! — вздохнул Кистунов, откидывая назад голову. — Вам не втолкуешь! Да поймите же, что обращаться к нам с подобной просьбой так же странно,
как подавать прошение о разводе, например,
в аптеку или
в пробирную палатку. Вам недоплатили, но мы-то тут при чем?
— Должно быть, у меня горячка начинается, — сказал он. — Доктор сказал, что еще трудно решить,
какая у меня болезнь, но уж больно я ослаб… Еще счастье мое, что я
в столице заболел, а не дай бог этакую напасть
в деревне, где нет докторов и
аптек!
Один арестант похож на армянского священника, другого, высокого, с орлиным носом и с большим лбом, я
как будто видел где-то
в аптеке за прилавком, у третьего — бледное, истощенное и серьезное лицо,
как у монаха-постника.
А она быстро бежит
в спальню и садится у того же окна. Ей видно,
как доктор и поручик, выйдя из
аптеки, лениво отходят шагов на двадцать, потом останавливаются и начинают о чем-то шептаться. О чем? Сердце у нее стучит,
в висках тоже стучит, а отчего — она и сама не знает… Бьется сердце сильно, точно те двое, шепчась там, решают его участь.
Спустя две минуты аптекарша видит,
как Обтесов выходит из
аптеки и, пройдя несколько шагов, бросает на пыльную дорогу мятные лепешки. Из-за угла навстречу ему идет доктор… Оба сходятся и, жестикулируя руками, исчезают
в утреннем тумане.
— Великолепно бы! Жаль, что
в аптеках не продают спиритуозов! Впрочем… вы ведь должны продавать вино
как лекарство. Есть у вас vinum gallicum rubrum? [vinum gallicum rubrum (лат.) — красное французское вино]
Ох,
какая все была гадость! И теперь еще вспоминаю с омерзением. Этот самый Сашка, которого,
как неожиданно оказалось, я так горячо и давно люблю, допился до полного бесчувствия. Он лежал на моей кровати, бледный, покрытый липким потом, скрипел зубами и стонал. Мы с Приходько сбегали
в аптеку, принесли нашатырного спирту. Дали Сашке нюхать. Он дернул головою и протяжно застонал...
— Разжалоби его, братец. Ты краснобай. Ты знаешь,
в каком положении Елена. Не на что лечить,
в аптеку платить. И я… сам видишь, на что я стал похож.
Впоследствии мы узнали его ближе:
аптека была для него
как будто центральным механизмом мира,
в ее священном ходе ничего нельзя было изменить ни на волос.
— Эк сказал. На медведей бы мы всем селом облавой пошли, нам же прибыль была б.
В аптеке, сказывают, нынче за медвежье сало по полтиннику за фунт дают.
Каки там медведи… И свои лохматые,
какие были, из лесу невесть куда ушли. Не то что человек, зверь лесной и тот не выдержал.
Анна Спиридонова ушла. После нее пришел старик с дурной болезнью, потом баба с тремя ребятишками
в чесотке, и работа закипела. Фельдшер не показывался. За дверцей
в аптеке, шурша платьем и звеня посудой, весело щебетала русалка; то и дело она входила
в приемную, чтобы помочь на операции или взять рецепты, и все с таким видом,
как будто все было благополучно.
Нельзя сказать, чтобы Егор Егорович без душевного трепета принял решение вступить
в грузинскую службу, но его побудила к этому неопределенность будущего, так
как старик Апфельбаум, сильно прихварывавший за последнее время, уже с год
как искал случая продать свою
аптеку и пожить на покое.
Рядом с аптечным отделом помещается роскошно устроенная,
как по внешней отделке, так и по огромному комплекту лекарств и хирургических инструментов «Царская
аптека». Здесь, между прочим, капитан Тыртов рассказал мне любопытный эпизод с конфискованными
в аптекарских магазинах и
аптеках Харбина, содержимых японцами, лекарствами.
Анжель остановилась, потом сама пошла отворять. Это была Ядвига. Она принесла прописанное доктором лекарство, приготовленное
в ближайшей
аптеке, где был для этого разбужен дежурный помощник провизора, так
как было уже поздно.
— Эта особа прописала мне такое сердечное лекарство,
какого не найдешь ни
в одной
аптеке.
Павел попробовал задвижку, подошел к столу и взялся за ручку ящика; но тут ему представились все эти глубоко запрятанные инструменты, склянки с мутною жидкостью и желтыми противными ярлыками, и то,
как он покупал их
в аптеке, сгорая от стыда, а провизор отвертывался от него, точно и ему было стыдно; и
как он был у доктора, человека с благородным и необыкновенно чистым лицом, так что странно даже было, что такой чистый человек принужден постоянно иметь дело с нечистыми и отвратительными болезнями.
— Ужасти
какие!
В подвальной
аптеке черные тараканы всю вазелинную смазь съели. По всем столам чисто
как чернослив, блестят… У нас госпиталь образцовый, откуль такая нечисть завелась, бес их знает, Господи помилуй. За смотрителем побежали…
— Гм! — сказал он,
как бы недоумевая. — Уже один тот факт, что вы чувствуете себя нехорошо, нужно, чтоб вы обратились не
в аптеку, а к врачу.